[cmsms_row][cmsms_column data_width=»1/1″][cmsms_text]
«Это и не человек вовсе» — это слова полицейских польского городка Рыки в адрес одного из задержанных в присутствии инспекторов Национального механизма предотвращения пыток (НМПП) во время очередной проверки. Внимание проверяющих привлек 70-летний мужчина, на лице которого были видны свежие следы побоев. Как выяснилось позже, он страдал от болезни сердца, однако полицейские отказались вызвать скорую.
Опросы общественного мнения показывают: в Польше проблема применения насилия и пыток в местах ограничения свободы до сих пор стоит очень остро. Это подтверждают и эксперты НМПП. За 12 лет существования этого механизма они произвели более 1000 инспекций в местах лишения свободы.
Специалисты подчеркивают, что не только прямые пытки, но и унижающее достоинство обращение с задержанными и заключенными в Польше встречается повсеместно.
Правовой механизм борьбы с пытками
В Польше существует уже упомянутый, действующий под эгидой омбудсмена Национальный механизм предотвращения пыток, а также кампания «Государство без пыток» авторства Совета Европы, ОБСЕ и других правозащитных организаций.
В статье 40 польской конституции говорится о безоговорочном запрете пыток. Однако соответствующее понятие до сих пор не введено в Уголовный кодекс, нет и наказания за подобного рода деяния. В результате пыток на бумаге нет и быть не может, а на деле — десятки привлеченных по смежным статьям сотрудников полиции.
В 2008—2020 годах в стране было осуждено более полусотни полицейских по делам о злоупотреблении властью, принуждении к даче показаний и издевательствам над задержанными. Ежегодно в полицию от граждан поступает более 500 жалоб о бесчеловечном или унижающем достоинство обращении со стороны правоохранителей.
Что стоит за этими цифрами? Избиение, чаще всего палкой по пяткам, применение электрошокера, удары в области интимных мест, надевание мешка или противогаза на голову с целью удушения, принуждение к болезненному положению, захват полового члена и побуждение его к сексуальной активности.
Некоторые заключенные жалуются, что их пытали на допросах в полиции даже до того, как они были доставлены в пенитенциарные учреждения. Людям угрожают, вынуждая дать признательные показания. А некоторые начальники тюрем не проводят дополнительных проверок и не сообщают об этом «наверх». Да и нет таких процедур. В Польше на деле не применяется Стамбульский протокол, отсутствуют процедуры документирования сообщений о пытках.
Часто правоохранители сразу принимают самые репрессивные меры и считают это нормой, даже если в этом нет необходимости.
Например, при задержании применяют электрошокеры, надевают наручники без веских на то оснований, когда преступник не представляет реальной угрозы.
Отсутствие определения «пытки» в Уголовном кодексе создает уверенность в том, что к задержанному или осужденному будут относиться без оглядки на последствия своих действий. Отсутствие видеозаписи официальных действий сотрудников полиции в отношении задержанных ограничивает процедуру сбора доказательств и создает убеждение в том, что поведение полиции и тюремной службы не контролируется. Отсутствие доступа к адвокату с момента задержания до следующих этапов разбирательства фактически ограничивает право на защиту.
Отсутствие врача нарушает гарантию охраны здоровья, которую государство берет на себя с момента лишения свободы. Малая площадь тюремных камер также трактуется как ненадлежащее отношение к заключенным. Таким образом, основные гарантии против жестокого обращения и пыток не работают, и такое положение дел противоречит принципам современной социальной реабилитации и пенитенциарной системы.
Отношение в обществе
«В Польше все еще существует одна серьезная проблема с пытками. Это отсутствие наказания за них, предусмотренное Конвенцией ООН против пыток. Международные организации обвиняют нас в отсутствии такого положения в праве», — подтверждает один из экспертов НМПП Марцин Куси в разговоре с польским порталом Око.Пресс.
Омбудсмен Адам Боднар лично, как и вся команда механизма противодействия пыткам неоднократно обращались к министру юстиции по этому поводу, но в ведомстве считают, что нынешних правовых решений достаточно.
Неудивительно, что заместитель министра юстиции Патрик Яки писал о виновных в изнасиловании польки в итальянском Римини в 2017 году: «Для этих ублюдков должна быть смертная казнь. Хотя для этого конкретного случая я бы даже легализовал пытки».
То есть не только в правовом поле, но и в общественном, даже на самом высоком уровне, нет единого мнения как относиться к пыткам.
Как этому противодействовать? Изменив отношение в обществе к полицейскому беспределу.
Больше половины жителей страны считают, что пытки применялись в Польше после 1989 года, говорится в исследовании Kantar «Пытки — мнения поляков». Мы говорим «полицейские», потому что 88% респондентов назвали именно их источником пыток. Столько же респондентов считают, что проблеме пыток в государственных учреждениях следует уделять больше внимания в общественной повестке дня.
Но больше всего ошеломляет, что 41% респондентов допускают оправданность применения пыток в особых случаях. О том, к чему приводит подобное отношение, лучше всего свидетельствует дело несправедливо осужденного Томаша Коменда, который, как он сам неоднократно указывал, под пытками сознался в преступлении, которого не совершал. Между тем, каждый член общества должен чувствовать себя в безопасности в отношениях с правоохранительными органами, даже если их подозревают в совершении преступления. Ему не стоит опасаться, что история Игоря Стаховяка, который скончался после того, как его несколько раз избили в отделении полиции, повторится.
В очередном отчете МВД Польши сказано, что до 45% милиционеров признали, что во время службы были: «(…) участниками ситуации, которая, в глазах людей, не относящихся к полиции, может рассматриваться как проявление неоправданной агрессии. (…)». 13% заявили, что такие ситуации, составляли не менее 1/5 из последних 100 вызовов, а для 3,6% это было более половины из последних 100 вызовов. В отчете также указано, что 11% полицейских проявили высокий уровень склонности к агрессивному поведению, в то время как 74% — средний уровень. И только 15% низкий.
Мнение эксперта
Комментарий руководителя НМПП Пшемыслава Казимирского специально для freerussia.eu:
К сожалению, следует со всей ответственностью констатировать, что пытки все еще существуют в демократической Польше. Еще больнее говорить, что это касается страны, пережившей сталинский террор и коммунистическую тайную полицию. Польская общественность широко осведомлена о существовании пыток в Польше 21 века, это следует из опросов.
Опыт Национального механизма по предупреждению пыток ясно показывает, что пытки имеют место, потому что национальная система защиты граждан от такого типа поведения государственных должностных лиц не обеспечивает полную защиту. Это связано с тем, что пять основных гарантий против пыток не нашли полного отражения в польском законодательстве и на практике, связанной с их применением.
К ним относятся: право на информацию (включая использование переводчика для лиц, не говорящих по-польски), право уведомить назначенное лицо о задержании, право доступа каждого задержанного к бесплатной юридической помощи, предварительные медицинские осмотры всех задержанных и право подать жалобу.
Несомненно, криминализация пыток в Уголовном кодексе Польши имеет большое значение как с точки зрения правовой осведомленности членов общества в отношении запрета пыток, так и с точки зрения общего предупреждения уголовного права (сдерживания полицейских перед применением пыток).
NMPT уже много лет призывает ввести преступление пыток. Многие международные организации также напоминают нашим властям о необходимости создания такого отдельного уголовного преступления, с наказанием в виде тюремного заключения сроком от 6 лет.
Отсутствие определения пыток в Уголовном кодексе Польши, во-первых, делает невозможным судебное преследование и наказание виновных, тем самым нарушая право жертв на суд и справедливую компенсацию за причиненный вред. Во-вторых, очень сложно подсчитать фактическое количество случаев пыток в Польше.
И С, журналист, гражданский активист
Фото: Pixabay
[/cmsms_text][/cmsms_column][/cmsms_row]
